Один телефонный перевод был совсем плачевный: 50-летняя женщина попала в клинику лечения от алкоголизма после того как выпила лосьона для бритья, потому что в доме не было вина через 5 дней запоя. Я к запоям и лосьонам обычно отношусь весьма зло и с отвращением, но эту женщину стало почему-то безумно жаль. Ее отец был алкоголиком, она сказала, что родилась уже алкоголичкой. Но старалась всю жизнь держаться, не пьет по несколько лет, но потом срывается. В клинику пришла кажется сама, испугавшись самой себя - видимо, лосьон на фоне американской действительности даже на нее произвел гнетущее впечатление. Она плакала, просила избавить ее и вылечить. В ее голосе звучал страх, она не верила, что лекарства помогут ей не мучиться в больнице - видимо, ее предыдущие попытки вылечиться в Украине не только не помогли, но и запугали ее самим процессом.
Медсестра разговаривала с ней предельно ласково, говорила, как она молодо выглядит (голос у нее тоже молодой, я бы не подумала, что ей за 50). Обещала помочь.
Потом спросила, хочет ли она, чтобы ей сделали анализ на ВИЧ и еще другие анализы. Чувствовалось, что женщина не может понять, зачем ее спрашивают - ну хотите, делайте... То есть сама концепция того, что делать что-то они могут только с ее эксплицитного согласия, не укладывалась в ее голове. Видимо, идя "сдаваться", она ожидала оказаться почти в тюрьме.
Потом медсестра объяснила, что сейчас она даст ей бумагу, на которой та должна написать имена людей, которые смогут ее навестить. Поскольку клиника строго конфиденциальная, ни один человек, которого она не напишет сама, не только не сможет к ней прийти, но и не будет знать, где она находится.
Честно сказать, ни разу за все разнообразные переводы у меня не было настолько эмоционального состояния, как сегодня, когда я слушала в телефоне рыдающую испуганную женщину, и медсестру, которая мягко объясняла не говорящей по-английски алкоголичке ее права и возможности.
