И все разговаривают. Переглядываются-перемигиваются на улицах и в магазинах. На перекрестке, где в обе стороны идет сотня людей навстречу друг другу, а между ними обязательно проезжает какое-нибудь шикарное феррари, которому нужно было успеть проехать именно на этот желтый свет, и кто-то в толпе, огибая багажник, всегда ловит твой взгляд и закатывает глаза, мол, "что за идиот", и ты понимающие улыбаешься в ответ и разводишь руками.
А в магазине веселые девочки складывают свитера на полки и на вопрос "Где выход?" тут же отвечают: "Нет выхода!... Вы с нами застряли тут навсегда!", и ты им тоже серьезно отвечаешь, что если тут внутри дают поесть, то ты совсем не против. Их компания тебя вполне устраивает. Только вот поесть очень хочется. И они смеются и показывают, куда идти.
В подвале на 47-й улице, куда я уверенным шагом прохожу сквозь огромный магазин с россыпями золотых колец и сережек, не поворачиваясь на зазывания из-за каждого прилавка, сидят мои два любимых ювелира: христианин Альберт из Сирии и непонятнокто Абдулла из Марокко. Мы с ними ведем политические беседы, пока они за копейки уменьшают мне новенькие кольца. А на улице за такие же копейки продают красивые псевдо-пашмины, цветные широкие длинные шали-шарфы. И еще уйму всякой всячины.
По городу Манхэттену так замечательно бывает гулять. Особенно, когда врач отпустил гулять еще на полгода до следующей проверки.
Начала было фотографировать для вас и шоу, и елку, и каток, и толпу. Но телефон, перегруженный двумя длинными разговорами с подругами из врачебной приемной и прослушиванием в метро аудиокнижки, предательски выключился из-за севшей батареи после первого же снимка. Поэтому вот вам только елка. Ну и шарф (мимо не прошла).
